* * *

Куда подевалась та девочка в жёлтом платье?
Бегут, усмехаясь минуты – из дней в года.
Зима раскрывает скупые свои объятья,
И пишет на стёклах морозное «никогда».
Она нам танцует на улицах – ясно, строго,
Красиво, конечно, но холодно – вот беда.
А мне б одуванчиков запах и зов дороги,
Пусть туши узором черным бежит вода –
Путь лёд разбивает на веточки… с криком «Хватит!»
Мы прочь уберём саму память со вкусом льда.
Куда подевалась та девочка в жёлтом платье?
Куда подевались шальные мои года?

18.01.2008

Размышления у порога

Уходить не прощаясь – такая дурная привычка.
Невдомёк человеку, что нити – прочнее цепей.
И трепещет неловко, сгорая, последняя спичка:
Ее тоже волнует вопрос – кто же будет за ней?

Что же будет за мной? Кто пройдет проторённой дорожкой?
Кто на хитрой развилке сумеет казаться умней?
На окне равнодушно мурлыкает черная кошка –
Ведь она точно знает, что выбор остался за ней.

Может быть, она мне предоставит восьмую попытку –
Я нырну с головой в этот омут, похожий на сон,
Обменяю осколочек жизни на взгляд и улыбку,
Что мне светит в ночи лишь в одном десятков окон.

Из десятков окошек… плюс минус одна бесконечность:
Ведь считать огоньки в темноте – всё равно ни к чему.
Ах, как просто сложить из осколков нелепое «вечность»
Чтобы вечно стремиться на встречу к тебе одному.

Ну а после уйти не прощаясь… опять, по привычке –
Бесполезно меняться, пройдя половину пути.
А в ладони смеётся и тает последняя спичка –
Не спеши, мне ведь завтра еще половину пройти.

19.01.2008

* * *

Развернуться, пойти навстречу
Подставляя ветру ладони
Кто сказал, что время не лечит?
Кто сказал, что время – хоронит?

Кто сказал? Пусть прав он вовеки –
Обречённому станет ли легче,
Если вспять не воротишь реки?
Если время ляжет на плечи?

Развернуться, расправить руки –
Безоружным? Лишь на мгновенье!
Разбивая цепи – на звенья,
На потеху мудрой науке.

На потеху – страху и смеху.
Нам на страх отпущено ль время?
…Так сменялись времени вехи,
Так взрослело людское племя…

Развернуться, пойти навстречу,
И ладони теплом наполнить…
Если время меня не лечит,
Значит я тебя буду помнить.

18.02.2008

Раскрытая ладонь
…pour m'sieur Francois Ledru

Раскрытая ладонь – нелепый мотылёк,
Ободраным крылом, страницы дней листает.
Но так тонка черта, и недалёк тот срок
Прошедшее навек сгорает. Тает, тает…

…И снов не сохранить.

Не отрывай руки, и глаз не отводи
Случайною искрой пусть обожжёт сознанье.
Мы знаем, кто мы есть… но что там, впереди?
Один лишь только взгляд, неровное дыханье…

…И лопнувшая нить.

Что было – не вернуть. Уверенность и страх –
Надежда это лишь клубок противоречий.
Огня боимся мы, устав бродить впотьмах.
Борьбы боимся мы, не получив увечий…

…Боимся уступить.

Раскрытая ладонь – упавшая звезда.
Возьми ее скорей, она лишь раз даётся!
Но вот дрожит рука. А истина проста –
Наивная мечта – порой, бывает – жжётся…

…Боимся полюбить…

23.06.2008

* * *

Ты выпил меня до капельки, выжал, высушил
Так просто, по ходу, не думая ни о чём.
Я горькую правду меняю на бледный вымысел.
Я руку твою ощущаю своим плёчом.

Тебе всё равно, ты смеёшься и смотришь искоса,
От взглядов моих как всегда отводя глаза.
Я знаю, опять не удастся попытка высказать,
Всё то, что давно я хотела тебе сказать.

А впрочем – забудь, этих слов уже было сказано,
А я не люблю повторяться. К тому ли шла?
Не знаю, какими цепями к тебе привязана,
Но нет тех цепей дороже – им нет числа.

А ты ухмыльнешься грустно – да вот, мол, дура-то,
Любви же тебе никто здесь не обещал.
Да, ты меня выпил всю… я ж себя обманула чтоб,
Снова коснуться рукой твоего плеча.

13.07.2008

* * *

Что-то небо стало резче и ясней.
Что-то птицы разорались – знать, к дождю.
Жизни опыт не подмога, а репей
В волосах. Вот он как памятник вождю
Скользким мраморам венчает наш абсурд:
Вот твой опыт, насладился? Ну, прощай.
А под небом разнопёрый птичий гурт
Будет новую весну один встречать.
Так ли эта тебе память дорога,
Или попросту привык – пущай болит?
Ты расслабься, ад не платит за рога,
Разве что монетами гранитных плит.
Глянь повыше – это небо, это – свет,
Это солнце раздухарилось – как в мая
Да, сплошным «сегодня» жить – наверно, бред.
Но коль бредить не захочешь – пропадай.
Ну а я еще, пожалуй, поживу.
У меня еще тут, знаешь ли, дела:
Рвать руками разноцветную траву,
Одуванчики… два новых помела
С нетерпеньем ожидают в свой черёд –
Нынче, ведьма-брат, шабаш, не опоздай.
Выбирай то, что по нраву и вперёд,
Хочешь, можешь ли, не думай – выбирай.
Ночь Вальпургий будет ярка и красна…
Может быть, ещё мы встретимся с тобой?
…Ведь в душе моей по-прежнему весна –
Я с тобою поделюсь этой весной!

19.07.2008

Постчетверговый вальс
Элеоноре Раткевич и Светлане Никифоровой

Когда день уходит в «позавчера», а джинн потихоньку хиреет в кувшине,
А путь электрички – вперёд и вверх, а вовсе не «прямо, вдаль».
Когда иссякают запасы снов в шкатулке у Оле, а солнце – стынет
Под небом играет не Вальс-Четверг, а постчетверговый вальс.

Среда извивается сотней змей,
Но я вчера позабыл о ней
И сам решаю – как жить.

Да верно, законы творения формы и цвета мы как-то усвоить… забыли
Но все же когда-то ходили строем, писали в один размер,
И хором шептали: «Рассудит небо» в ответ на лукавое «или – или»…
А после остыли… Но ныне и в этом с нас учатся брать пример.

Четверг ухмыльнувшись взмахнул плащом,
А после исчез – вот и он не при чём:
Мол, ты разбирайся… сам.

На плоскости жить, как известно не просто, коль с детства шёл по кривой.
И серые будни слепят потихоньку смотревших цветные сны.
Еще пара строк – может быть вы поймёте, как трудно остаться собой
И как пронести задремавшие мифы, сквозь глупый излом весны.

До пятницы долго шагать? Ну что ж,
Нам картой – смешной на песке чертёж,
Все прочее: е-рун-да.

Нас с детства учили, что сказки – ложь,
Но если не знаешь куда идёшь,
Шепни: «Доведи, вода»…

06.06.2007

* * *

Мне в этой жизни многого не надо.
Нелепы цепи: дом, карьера, сон.
Душе бродячей лучшая награда –
Рассвет, что убежал за горизонт,

Июльский дождь и дерзкие насмешки,
Глоток воды и запах Рождества,
Тепло огня, растянутый небрежно
Цветастый плед и горькая молва.

Открытость лиц и режущие взгляды,
Горячий нерв и сладость бытия.
Быть может это – лучшая награда:
Как утренние трели соловья.

Как тайна непротоптанных дорожек,
Как свежесть первой утренней росы,
Как искры, пробежавшие по коже
И где-то позабытые часы…

…И хочется порой взлететь – как птицы,
Самой себе, пытаясь доказать,
Что можно, не сломав себя, влюбиться
В твои полуприкрытые глаза.

Сорваться вверх на резком повороте,
В своей душе восславить божество…
Не нужно слов, твои глаза напротив –
И больше мне не нужно ничего.

20.07.2008

* * *

Мой Гамлет, сегодня безудержно пьян
Нелеп и смешон, и почти безобразен.
Его даже самый ничтожный изъян
Заметен в любой мельком брошенной фразе.
Мой Гамлет несчастен, совсем как всегда.
К тому он привык. Уже пару столетий
Со стен Эльсинора стекает вода…
Всего лишь вода, как поток междометий.
Шотландское небо и лондонский сплин,
А датский – тут разве что титул и только
Всей жизни вопрос – несомненно, один.
Всей жизни… любовь? Это только прослойка
Меж «быть» и «не быть», лишь завязка игры,
Придуманной кем-то…
                                 – Гертруда, Полоний!
Он умер! Запомни, все связки стары,
Придуманы Богом в плацкартном вагоне,
Когда уже нечего выпить, и ждать
Совсем невтерпёж. Когда люди как карты –
В засаленный веер ложатся опять,
И пляшет безумец на плеши Монмартра,
Забыв, что меж нами разлился Ла-Манш,
А может быть сам Северный Ледовитый…

Мой Гамлет, несчастный, ничтожный, mon ange,
Пьёт горькую, вязнет средь пошлого быта,
Дырявых носков, потемневших корон,
Оплывших свечей, официальных парадов,
На кладбище грязном считает ворон,
Могильщика впрямь называет собратом…
Не нашего века, но все же – герой.
Не нашего… но характерный без спора.
– Скажи мне, Офелия, как под водой
Дышать, избежать ядовитого сора,
Людских шепотков, что проникли извне,
Скажи мне, о как… я не знаю, мне больно.
Скажи мне…
                      – Оставьте же, сударь, довольно
Она уже там на другой стороне!…

Мой принц лишь сегодня безудержно пьян,
Но вечно один в этом сумрачном доме.
Король во дворце, собутыльники в коме,
Актёры сложили последний обман,
Из взглядов и вздохов, из пошлых картин,
Предательств покрытых сырой позолотой,
«…or not to be» – шепчет, безумец, кретин!..
Он жизнь свою кончит, конечно, гароттой
В умелых руках…

…Не запить этот бред,
Его сохранит полоумный поэт,
И лет через триста под залпы оваций.
Поймём мы, что «фишка» трагедий не в том,
Кто был палачом, куда делся фантом…
Поймём мы – во всем был виновен Гораций.

06.08.2008

Про принцев, которых не бывает

11.08.2008

* * *

…Осень – время войны и страсти…
Время жечь костры, собирать урожай яблок,
в каждом новом дне видеть безумный подарок,
видеть этот мир, у которого все фломастеры разные,
но в пирогах равная степень сладости.
Осень – время любви и загадок,
деревянных качелей и золота листьев, пряностей,
что вино превращают в благоуханный паводок…
опрокинута чашка, рассыпались бусы боярышника,
только это не страшно, это такие малости, ведь
Осень – время далеких странствий, ведь правда, барышня?
в октябре все аллеи парка ведут к безбрежности,
и к пропахшей осенним дымом и горькой нежности.
От которой совсем недолго до невозвратности.
Я хочу сохранить для себя наши тихие странности
Я запомню
Осень – время войны и стра-стности…

14.10.2008

* * *

Я пишу о любви. О любви я не знаю ни слова.
Осень вальсом кружит меж бесстыдно облезших берёз.
Осень тихо поёт, будто плачет меж веток сосновых,
Каждой нотой своей, убеждая, что все не всерьёз.

Я пишу о любви. Я без счета чернил и бумаги
Извожу в никуда, не умея закончить строки.
Сквозь сибирский туман, по брусчатке безоблачной Праги
Я бегу от себя – осень глухо разносит шаги.

Пелионской горой – моей жизни последняя веха.
Одиссея безумия тоже подходит к концу.
Я иду по страницам… я просто ищу человека.
Дождь тихонько шуршит, дождь стекает водой по лицу.

Я не знаю, зачем за перо берусь – снова и снова,
Вывожу вензеля и картинки непрожитых грёз.
Я пишу о любви… о любви я не знаю ни слова.
Моя осень со мной. И мы знаем, что все – не всерьёз.

26.09.2009

Дайте, я угадаю…

Дайте, я угадаю – все повторится, только…
Ноги не кормят волка, кошку не кормят пальцы.
Вечер нежнее шелка, ветер острее танца.

Дайте сложить ладони и зачерпнуть сомненья
Жизнь это лишь мгновенье, только б не оставаться
Бликом на грани зренья, девочкой из Прованса…

Тонкой, смешной, нелепой, куколкой-паутинкой,
Ссадиной на пластинке пошленького романса.
Лучше в потёках тинктур, в реквиеме по Брамсу
Искрою раствориться…

. . .

Дайте, я угадаю, все как тогда – как прежде:
Муки слепой надежды, ночи не растворяют
Пепельные одежды, город во мраке тает

Вечер смежает вежды, время его конечно.
Сумерки быстротечны, краски с небес стекают
Звезды по тропам млечным, музыку рассыпают.

Мне навевают грезы, в сети самообмана,
В списки чужих романов, розгами загоняя.
Буду цветком дурмана, Гердой, не знавшей Кая…
Надо же так влюбиться!..

. . .

Дайте, я угадаю – мы сочинили сами
Все, что в ином пространстве может не повторится:
Годы эллинских странствий, небо под парусами,
Маленькую торговку… спичками? Чудесами!
Город зелёных стекол, крылья бумажной птицы,
И нас с тобой, мой рыцарь.

. . .

Дайте, я угадаю…

06.11.2008

* * *

До моей Итаки осталось четыре дня.
Это вовсе не мало – куда там десяткам лет.
Сотни даймонов чахнут на кончике острия
Сотням ангелов слишком рано на этот свет.
Надо мною с утра, видать, посмеялся бог.
Надо мною… да я спросонья забыл – какой:
Аполлон ли мне одолжил кривоватый слог?
Или ты, Сова и Олива, взяла покой? –
Унесла, стихарила, украла – что вам богам
Человечии правила – пеплом на алтарях.
Впрочем, я, как всегда, припадаю к твоим ногам,
Даже если с утра позабыл о том, второпях.
Торопясь домой, «до дому», к жене, к отцу,
Даже к сыну, хоть я ему лишь чужой мужик…
Я подлец, наверно… пускай, зато всё – к лицу,
Даже двадцать лет, за которые я отвык
От того что царь, от того что слаб, от того что… бог.
Я ведь тоже бог, пусть в каких-то своих морях.
Двадцать долгих лет… я вернулся домой, я смог.
До моей Итаки всего лишь четыре дня.

10.12.2008