Сны

– Бабушка, я опять летал во сне!
– Я не бабушка, я нарколог…

Полыхающий аэродром… Вот и все, это смерть.
Я бегу к самолету, а время замедлило бег.
Бьется кровью в висках, как безумие, – только б успеть
И сорваться в последний пьянящий свободой разбег.

Девять G по приборам* и резкий набор высоты.
Перекрестье прицела привычно рассудит, кто прав.
Долететь бы до детства, но это мечты все, мечты:
Моя карма – дымиться внизу среди выжженных трав.

Прошептать в гермошлем для любимой – прости и прощай?..
Что за бред! – не услышит: она словно дом – далеко.
…ВПП вся в воронках*, а я не умею прощать:
Пулемет отзывается четко-привычно-легко.

Хорошо, что успели подвесить ракеты, и я
Не беззубой акулой по небу скольжу – сею смерть.
Рвутся к целям мои «воздух-воздух» и «воздух-земля»
За последний полет – и друзей, не успевших взлететь.

Вот и все, вой сирены: я, видимо, где-то горю.
Срыв потока с крыла заставляет сорваться в пике.
Катапульта для нервных, а я – я пока покурю,
Глядя в землю, что прямо по курсу – пока вдалеке.

Философски-трагичный момент – да молиться нет сил.
Кто летает – хотя бы во сне – тот, пожалуй, поймет.
Там, на небе, мне выдадут пару с иголочки крыл.
Ну а я попрошу к ним впридачу еще пулемет.

[…Девять G по приборам… – максимальная перегрузка, которую способно
выдержать тело человека. Может достигаться, в том числе при вертикальном
движении самолета вверх]
[…ВПП вся в воронках… – ВПП, взлетно-посадочная полоса]

4 апреля 2005

Солдаты холодного неба

Время идет, не видать пока на траверзе нашей эры 
Лучше занятия для мужика, чем ждать и крутить верньеры.
Ведь нам без связи ни вверх, ни вниз, будто воздушным змеям.
Выше нас не пускает жизнь, а ниже – мы не умеем.
(Олег Медведев) 

Скрежет винчестера в недрах железной коробки.
Лязг шестеренок в болящей с утра голове.
Это пройдет. Мне порой неестественно четко
Снится штурвал под руками и небо в огне.

Я не пилот и сорваться в разбег мне не светит.
Вечер на плечи упал в сигаретном дыму.
Лишь по ночам бьется в крылья стремительный ветер,
Нервы щекочет, а я улыбаюсь ему.

…Хватит курить, мне пора возвращаться к работе.
Хватит мечтать – на столе меня ждут чертежи.
Легкая мелкая дрожь – это нервы на взводе.
Это настойчиво тянут к себе виражи.

Смешанность чувств обретенья-потери-победы
В миг, когда с ревом машина выходит на взлет.
Глядя в экраны, солдаты холодного неба
Слышат как небо тревожно-беззвучно поет.

6 ноября 2005

* * *

Если шелест волны оглушит тишиной в эфире,
Если мой передатчик умерет как-то резко, сразу –
Это вовсе не значит, что стихли все звуки в мире,
Это значит лишь то, что я не дошел до базы.

Это значит, что можно вернуть поисковые группы,
Отогреть теплым чаем, затем – охлажденным спиртом,
Изучить черный ящик, и – пусть это будет глупо –
В местной церкви поставить свечу, прошептать молитву.

Это значит не ждать глядя в низкие серые тучи
И среди молчаливых друзей отыскать кого-то,
Кто расскажет родным – назавидная все же участь –
Что в моем звене стало меньше одним пилотом.

И никто в полусонных домах не услышит сквозь крыши –
Бестелесный дух и бесплотный штурвал: как просто! –
Как привычно-плавно крылом покачнув над вышкой,
Я промчусь в тишине, поднимаясь навстречу звездам.

30 января 2006

Антикрылья

Посвящается пилотам-ветеранам

Забить в стену гвоздь, чтоб повесить свой шлем*, было лень,
Да он и на полке успешно оброс паутиной.
Привычное солнце в окно начинает мой день.
Дымящийся кофе и стынущий завтрак. Рутина.

Потом заведу свой любимый спортивный авто –
Удобный, послушный, но в нем «лошадей» слишком мало.
Шоссе и потоки машин – в этом что-то не то.
Никак не привыкну плестись осторожно-устало.

В наушниках Sting вместо четких коротких фраз.
Я больше в отрыв не срываюсь набрав обороты.
Я стал по чуть-чуть забывать схемы гоночных трасс,
И лишь по ночам продолжаю входить в повороты.

Мне снятся иные финалы прошедших Гран-При,
Где я беру приз или просто быстрей всех на круге.
Как в марте на тестах закатное небо горит.
Как ветер врезается в шлем невесомо-упруго.

А дальше я снова проснусь там, где солнце в окно,
Где ждет мой дымящийся кофе и стынущий завтрак.
Где все – так, как надо, и все же все как-то не то.
Так было вчера, так сегодня и так будет завтра.

Мне хочется взвыть, только я как всегда промолчу.
Пусть ветер не щиплет глаза и обида не душит.
Но в данный конкретный момент я совсем не хочу
Ни думать, ни знать, ни читать, ни смотреть и ни слушать,

Что бывший напарник взял титул в шестой раз подряд*,
Что кто-то попался придумав тройные баки*,
Что слишком уж часто моторы McLaren горят*.
…что больше на гонках не вьются ирландские флаги!*

А в стиле вожденья все четче надлом и надрыв.
К чертям такой «отдых» и знаки дорожных правил!
…К чему мне проблемы с полицией? Сдержан порыв.
Разгоном «газ в пол» мне сейчас ничего не исправить.

За шаг до победы поставила ножку судьба,
В решающий миг под колеса попавшей вдруг пылью*.
Без клетчатых флагов змеится асфальт вникуда.
Как воздуха мне не хватает моих антикрыльев.

[…Забить в стену гвоздь, чтоб повесить свой шлем… – когда пилот заканчивает свою карьеру, о нем говорят – «повесил шлем на гвоздь»]
[…бывший напарник взял титул в шестой раз подряд… – теоретически, Шумахер еще не потярял шансы на титул, хотя то, что он станет чемпионом шестой раз подряд более чем сомнительно]
[…кто-то попался придумав тройные баки… – на двойных баках попалась команда B.A.R., тройных пока никто не придумывал. Тройные баки в данном случае – что-то вроде иронии, так же как в предыдущей и последующей фразах]
[…слишком уж часто моторы McLaren горят… – в 1999 это могло бы повлиять на судьбу чемпионского титула]
[…больше на гонках не вьются ирландские флаги… – После того как закончили карьеру Эдди Ирвайн и Ральф Фёрман, а Эдди Джордан продал команду Jordan, в Формуле 1 не осталось ирландцев]
[…поставила ножку судьба… под колеса попавшей вдруг пылью… – Перед Гран-При Японии 1999 года два пилота сохраняли шансы на титул, их разделяли всего два очка; таким образом, победитель последнего в сезоне Гран-При автоматически становился чемпионом. Но на квалификации один из претендентов наехал двумя колесами на землю, после чего потерявшая сцепление с трассой машина, вращаясь, врезалась в отбойник. Пилот не пострадал, но на запасной машине улучшить результат не удалось и на следующий день соперник выиграл гонку и чемпионат]

8-12 июля 2005

Я оставляю тебе фьорды

Я лью вино из чаши в воду
Стоя на носу драккара
Отведи, Ньёрд, непогоду
Да минует твоя кара,
Ветром парус мой наполни
Пожалей мои ты весла.
«Берег этот ты запомни» –
Шепчут мне на скалах сосны.

Плачет чайка над волною
Разметав в полете крылья
Ветер гонит над землею
Облака – за милей милю.
Лишь глаза твои в полнеба
Руки как дождь – не забыть, не укрыться
Я ухожу туда, где я не был
Но мысль к тебе рвется раненой птицей.

     Я оставляю тебе фьорды
     Манит тепло твоих ладоней
     Подо мной темные воды
     Чайки крик над головою
     В дымке берег исчезает
     Как звезда неповторима
     Тинг мечей судьбу решает
     Но не ты, моя кюн-флинна.

Бьют в лицо морские брызги
Бьют о борт седые волны
О тебе мои все мысли:
Перевьют ли нити Норны?
На утес высокий гордый
Выйдешь в полночь в платье белом
Спят серебряные фьорды:
Нет меня – есть только небо.

О тебе, обручий Фрейя,
Мои грезы перед битвой
О тебе мечтать не смея,
Над волной летит молитва
Красный щит на стройной мачте
Будто кровь – закат сгорает
Лишь как прежде чайка плачет
Словно будущее знает.

     Я оставляю тебе фьорды
     Я оставляю тебе Север
     Лишь Лагуз: темнеют волны
     Без надежды на спасенье
     Без надежды скорой встречи
     Взгляд назад: Беркана рядом
     Над волной полет не вечен
     Нет покоя – и не надо.

     Только рук твоих коснуться
     Только рук твоих – губами
     В миг последний оглянуться
     Сны и мили между нами
     В танце закружить, взлетая
     Мы одни на целом свете
     Звезды в волосы вплетая:
     На двоих один в них ветер…

3 мая – 27 июня 2003

* * *

Знает лишь ветер на скалах,
Как безмятежное море
Неторопливо, устало,
Плавно вздымая волны,
Утра затеплив свечи,
Будто бы просыпаясь,
Имя твое мне шепчет,
Брызгами губ касаясь.
Знает лишь белая чайка,
Крылья расправив гордо,
В сонной тиши случайно
Над безымянным фьордом,
Мысли мои подслушав
В пристально-льдистом небе,
Как согревает душу
Память прикосновений.
Знают лишь строгие сосны
В легких лучах рассвета,
Нежно царапая воздух
Иглами тонких веток,
Что о твоих ладонях,
Глядя на них, вспоминаю,
Имя свое не помня,
В первых лучах растаяв.
Ты еще спишь, я знаю,
И поспешу вернуться,
Чтобы глазами лаская,
Губ губами коснуться.
А за окном так гордо,
Неторопливо, устало,
Голос холодного фьорда
И ветер в соснах на скалах.
Знает лишь ветер на скалах.
Знает лишь белая чайка.
Знают лишь строгие сосны.
Ты еще спишь, я знаю…

27 января 2004

Наш маленький фьорд

Как по звездам дорогу домой отыскать?
Только чайки над морем печально кричат.
Ветер рвет облака и холодную гладь,
А ладони лежат на замерзших плечах.

Возвращаются к скалам не все корабли,
Но драккар наш порывисто горд.
Из тумана возникнет берег вдали,
И мы найдем наш маленький фьорд.

Бьет по палубе град, хлещет дождь по щекам,
День проходит за днем, нет дороге конца.
В реве волн научились читать по губам:
Не сотрет стылый ветер улыбку с лица.

И за то, что посмели, за то, что смогли,
Что прорвались сквозь пламя и лед,
Из тумана возникнет берег вдали,
И мы отыщем наш маленький фьорд.

Согревает твой взгляд на холодном ветру
Нам друг друга найти средь штормов повезло
Будет новая буря, ближе к утру…
Мы вернемся домой всем невзгодам назло!

И увидев полоску внезапной земли,
Оборву я беззвучно аккорд.
Из тумана возникнет берег вдали
И мы узнаем наш маленький фьорд.

2 апреля 2004

Сонет XIV

Высоких и чистых стремлений уже не сберечь.
Один на вершине горы я застыл мудрым вороном.
Единственный спутник в скитаниях, лазерный меч,
Становится красным. И путь мой – на Темную Сторону.

Шаг в пропасть с последней безумной надеждой взлететь.
Но нет – не коснется ладони ладонь в миг падения.
Обрывками фраз память хлещет по нервам как плеть,
В мозгу воспаленно-усталом рождая видения.

Закат Татуина над черными пиками скал.
Падение в небо, оскал моего одиночества.
А где-то за дверью меня ждет пустой тронный зал.
И я капюшон надвигаю назло всем пророчествам.

Губы ломает кривая усмешка:
Просто мне вдруг надоело быть пешкой.

2 июня 2005